Бремя [litrpg] - Страница 67

-- Он же тоже вернется в реал? -- спросил я, наблюдая за тем, как извивается Альфа, как пытается сбросить худых сук.

-- Да, конечно, господин, -- ответил Шут, снял колпак и провел ладонью по жирным волосам.

-- А оплата? Хозяин даст ему денег?

-- Почему вас это волнует?

Последняя золотистая нить, скрепляющая меня и гиганта, звонко лопнула и распалась в воздухе на сотни искорок. Неожиданно в голове моей прояснилось, пропала тяжесть. Я ощутил небывалую свободу. От удивления коснулся висков не в силах поверить в случившееся.

Ведьмы закружились в смертоносном смерче. Первой от Альфа отделилась правая рука. Упала на газон с противным чавканьем. Когтистые пальцы еще подрагивают. Чешуйки отваливаются прямо на глазах, сгорая в алом огне. Через несколько мгновений от руки ничего не осталось, кроме нескольких капель крови на траве.

Между тем, Альфа сопротивляется из последних сил. Мощные челюсти превратились в месиво из костей и разорванной плоти, на груди зияет дыра, из которой вырывается красное пламя. Фасеточные глаза лопнули.

-- Я не вижу никаких предупреждений, что гигант умирает, -- сказал я, нервно теребя полы робы.

-- Между вами больше нет связи, господин.

За моей спиной послышались тяжелые шаги, я обернулся. В свете фонарей показалась массивная фигура жирдяя. Тот встал в пяти метрах от нас, молча наблюдая за развернувшимся представлением.

-- Долго еще суки будут издеваться над беднягой? -- спросил я.

-- Вы бы уважительнее относились к своим... хм, работодателям, -- посоветовал карлик, облизал губы, бросил взор на Алнурию, в черных линзах которой отражаются танцы красного и синего огней, затем вновь посмотрел на меня. -- Поблажек больше не будет, господин.

-- В смысле?

Он легонько пнул ногой камушек.

-- Вы не замечали, что все произошедшие ужасы касались других игроков? Продолжительное время вы были сторонним наблюдателем, но с этого момента всё изменится. Хозяин и так, по моему мнению, долго с вами возился, господин.

Я лишь кивнул, обдумывая его слова.

Раздался оглушительный грохот, Альфа повалился на землю, ярко вспыхнув. Я попятился, закрываясь от жара руками.

Сильно хлопнуло, будто лопнул воздушный шарик, Альфа в последний раз страшно взревел и взорвался снопом ослепительных искр. Когда перед моими глазами исчезли красные пятна, на газоне осталось лишь черное дымящееся пятно.

-- И что дальше?

Над нашими головами зависли три ведьмы. Они пялятся на меня, по-лягушачьи улыбаясь. В фиолетовом сиянии, исходящем от них, резвятся страшные мелкие уродцы -- с ногами-спицами и с мордами-черепами.

Старая Алнурия захохотала:

-- Сестры готовы посвятить медвежонка, хе-хе-хе. Сестры шепчут, что момент наступил, хе-хе-хе. И теперь жизнь парня полностью зависит от фатума, хе-хе-хе. Никаких кукловодов, никаких нитей, связывающих душу и тело, хе-хе-хе. Готов ли ты, медвежонок, к преображению?

Я поднял голову. В черноте купола звезд не разглядеть.

-- Готов. Делайте, что надо.

На том месте, где погиб Альфа, вылезло бесформенное существо. Лишь отдаленно оно напоминает младенца. Тело изуродовано волдырями и торчащими из плоти осколками костей, левого глаза нет, вместо него -- сочащийся гноем пузырь, правый глаз выпучен, пухлый рот, точно у рыбы, беспрестанно двигается, с жадностью всасывает воздух. Маленькие склизкие отростки, заменяющие конечности, тянутся ко мне.

Уродец распухает, словно дрожжевое тесто, становясь всё больше и больше. Ведьмы кружатся над ним, выплевывая слова заклинания. Леденящий ужас сковывает меня, не дает вздохнуть. Между тем, существо взлетело, комично барахтаясь в воздухе. Каждое его движение сопровождается противным хрустом костей. Вот отростки удлинились, приняли причудливые формы, обросли мышцами и костяными наростами. Вот изо рта вылез серо-бурый хоботок, принялся извиваться, точно змея. Вот на спине выскочили кровавые волдыри...

Я с омерзением наблюдаю за метаморфозами уродца. Губы застыли в презрительной усмешке. Мне хочется отвернуться, но, видимо, из-за магии ведьм не могу этого сделать. Стою как вкопанный не в силах пошевелить даже пальцами.

Преображение подходит к концу. Существо чем-то напоминает Альфа, но в то же время разительно от него отличается. Голова на фоне мускулистого тела кажется слишком маленькой. Два черных глаза без зрачков и радужки поблескивают в свете фонарей. Мерзкий слоновий хобот подрагивает, с его кончика стекает то ли слизь, то ли слюна. Надбровные дуги выпячиваются костяными наростами. Огромные накаченные руки легко переломают хребет любому человеку. Нижняя часть торса и ноги, как и у прошлого Альфа, растворяются в воздухе.

Ведьма нежно погладила существо по животу, вдруг острым загнутым ногтем пронзила грубую серую кожу и вытащила на свет пять черных нитей.

-- Не бойтесь, господин, -- прошептал карлик, -- больно не будет. Лишь постарайтесь не дергаться.

Сморщенная сука подлетела ко мне, коснулась нитью лба, и я вскрикнул. Казавшаяся незыблемость реальности распалась на миллион осколков. Будто пробил дыру и угодил в круговерть бесконечных пространств. Ирреальный низкий голос позвал меня. Нет, не позвал, а коснулся разума. И мне ничего не осталось, как согласиться на его предложение. От жесткого удара в спину я закричал. Когти-иглы впились в мозг и принялись терзать меня. Это намного страшнее физической боли, потому что некто перекраивает мою личность, моё Я. Каждая мысль, каждое слово, вспыхивающее в сознании, приобрело совершенно новый смысл.

Вся злоба умерщвленных игровых сущностей обрушилась на осколки моего сознания. В этом смерче из криков, боли, просьб, жжения, приказов, сладостной истомы нестерпимо захотелось потонуть. На краткий миг, растянувшийся в вечность, моё Я перестало существовать, слившись с метаразумом Искусственного Интеллекта. Но меня тут же исторгли из матриц воспоминаний, лишив всякой надежды на несущестование.